Мет Уаймен - За стеклом [Коламбия-роуд]
— Вот и расскажи все толком.
— Павлов, уже входя в дверь, я был наэлектризован. Дамочки за стеклом даже не подозревали, что их ждет. Они даже улыбались мне. И я улыбнулся им в ответ, правда, слегка угрожающе, и решил, что лучше всего будет обратиться к обеим сразу.
— Тебе не обязательно вновь все это переживать, — сказала я.
Слим немного поерзал, все еще злясь на Павлова, но ему не терпелось добиться от нас обоих понимания.
— Я просто хочу, чтобы вы уяснили: я был готов потребовать деньги. Правда. Я держал в голове весь сценарий, в точности как мы и репетировали, и я ни за что не отступил бы от текста.
— Мы просто не могли этого предусмотреть, — вставила я, ругая себя за недальновидность. — Наверное, нас слишком заботило их присутствие в нашем собственном доме, чтобы допустить, что эти чертовы машинки могут оказаться где-то еще.
— Две камеры видеонаблюдения, — продолжал Слим, будто мы нуждались в напоминании, — и обе уставились прямо на меня, мигая огоньками. Что мне оставалось делать? Улыбаться телезрителям?
— Любой на твоем месте просто удалился бы, не уронив достоинства.
— Не заводи опять эту волынку, — предупредил Слим, но Павлова было уже не унять.
— Я и то ушел бы, глазом не моргнув, хотя, признаюсь, налетчик из меня никудышный.
— Ты оставался в машине, — напомнила я.
— Циско, но он додумался открыть сберегательный счет!
Естественно, я приняла сторону Слима, из солидарности и сочувствия. Но, стараясь предупредить готовую вспыхнуть ссору, я не могла не задаваться вопросом: так ли легко напугать меня саму? Роуз уверяла, что никто не сможет привязать к ограблению человека без криминального прошлого, и это я еще могла понять. Даже кадры, отснятые видеокамерой, бессильны наделить лица именами. На подобных записях, которые мелькают в телепрограммах о мире криминала, всякий кажется подозрительным. По разным причинам, от резкого контраста до неудачных ракурсов съемки, все эти кадры заставляют ни в чем не повинных людей казаться преступниками, скрывающими что-то ужасное. «Если бы Слим отважился потребовать деньги, — думала я, — и не оставил бы ничего, кроме своей физиономии на экране, полиции пришлось бы выстроить в ряд всех бездельников страны, чтобы вычислить его. Но главное — это заткнуло бы пасть моему братцу».
— Полиция уже здесь! — завопил он вдруг. — Пригнись, Слим!
Я с хорошим запасом объехала одинокого бобби на велосипеде, посмотрела, как он крутит педали позади нас, и заявила Павлову, что тот испытывает судьбу.
— Они уже ищут беглецов! — Мой брат прильнул к стеклу щекой, озирая небо. — Вертолетов пока не видать, но расслабляться еще рано.
— Хватит болтать вздор! — Слим потянулся к бардачку. — Куда девалась моя кассета с Доктором Дрэ? Она была в магнитофоне.
Я объяснила, что она сзади: улетела куда-то, стоило нажать кнопку выброса.
Павлов пошарил вокруг — сначала на полке за спинкой сиденья, потом под ногами — и вскоре вклинился между нами со Слимом, сжимая в руке нечто совершенно не похожее на кассету.
— Вынужден сообщить, что нашел тут кое-что.
Маленькая сберегательная книжечка с обложкой зеленого цвета. Оформлена под кожу. На передней обложке — наклейка с гусенком из мультфильма, внизу оставлено место для имени владельца. В детстве у меня была в точности такая же, вспомнилось мне. У нас обоих имелись такие, и у меня, и у Павлова. «Сбережения малышей» или что-то в этом духе. Как выяснилось, именно «сбережения» мой брат как раз и держал в руке.
— Она лежала в кармане моей куртки, — возмутился Слим и попытался выхватить книжку. — А ну, отдай, гнусный ворюга!
Павлов, державший книжку вне пределов его досягаемости, заявил, что та, должно быть, выпала, когда они менялись местами. Он уселся поудобнее, чтобы внимательно изучить находку, и зашуршал страничками, то и дело смачивая палец слюной.
— Быть того не может, — заявил Павлов. — Как ты мог?…
— Ну, я запаниковал… и схватил ближайший бланк со стола.
— То, что он открыл детский счет в банке, — это еще полбеды.
— Павлов, молчи, я тебя заклинаю, — подозрительно зазвенел голос Слима.
— Что там? — спросила я, переводя взгляд с дороги впереди на отражение в зеркале заднего обзора.
— «На вашем счету двадцать фунтов».
— Не может быть! — Я едва подавила смешок. Брат сунул книжку мне под нос. Слим сидел тихо, глядя прямо перед собой.
— Ты отправляешься грабить банк, — сказал Павлов, — и отдаешь им деньги?
— Наши последние деньги, между прочим, — сказала я, и мы оба прыснули.
— Ну и что? Там обещали неплохие проценты. — Слим позволил себе улыбнуться. — По крайней мере, хоть что-то мы в итоге заработаем.
— Знаете что? — Я решительно переключила скорость. Какой-то паршивой веб-камере ни за что на свете не удастся оставить нас троих без крыши над головой. — Сдается мне, надо принять вызов.
18
• Настоящим Съемщики дают свое согласие на проживание в доме, оборудованном одной веб-камерой в каждой комнате (за исключением ванной уборной).
• Домовладелец имеет полное право использовать в своих интересах материал, запечатленный веб-камерами, для демонстрации своих возможностей на рынке недвижимости, транслируя его в режиме прямого эфира через оплачиваемый Домовладельцем веб-сайт.
• Обзору веб-камер ни при каких обстоятельствах не должны чиниться никакие препятствия.
• Запрещается непристойное, оскорбительное, богохульное и/или противозаконное поведение. В равной мере недопустимы любые инсценированные действия Съемщиков (по предварительной договоренности).
• Домовладелец имеет целью представить свое имущество в наилучшем свете и поэтому дает согласие произвести улучшения в отделке интерьера и, соответственно, меблировки. Съемщики не принимают на себя в связи с этим никаких дополнительных финансовых обязательств.
• При условии соблюдения договаривающимися сторонами условий данного Соглашения, Домовладелец отказывается от взимания со Съемщиков какой-либо арендной платы вплоть до заключения нового соглашения.
— Вот увидите, какую красоту мы тут наведем! Жить вам, ребята, во дворце! Даже погода нынче разгулялась!
Понедельник, половина девятого утра. Над головой — небесная синева, рядом — цветочный рынок в полном своем великолепии, а наши подписи на контракте еще не успели высохнуть. Документ стандартного образца с особыми поправками, внесенными устроителем всей этой затеи. Картье лично настаивал на упрощении церемонии, собрав нас втроем вот так, прямо перед домом. Свою подпись он ставил, распластав бумаги по оконному стеклу, и глаза его определенно замутняла подступившая влага. Он даже завершил процедуру в своем стиле — подходящим к случаю роскошным росчерком. Наш домовладелец явился забрать причитающееся, и лучезарная улыбка не покидала его лица с тех самых пор, как мы согласились на его условия.
— Эти веб-камеры… — произнесла я, отступая на шаг, чтобы пропустить в дом еще одного увешанного связками кабелей рабочего. — Неужели их так сложно устанавливать?
Фрэнк Картье поглядел на Павлова со Слимом с такой усмешкой, будто подобные мелочи могли заботить только меня. Он прибыл не более десяти минут тому назад, а в двери вошло уже с полдюжины нанятых им работников.
— Циско просто прелесть, не правда ли? Я без ума от нее. «Неужели их так сложно устанавливать?»
— Ну и?
— Дорогая, там нет сложностей, о которых тебе стоит беспокоиться. — Картье принялся рыться в сумке на поясе, отвечая мне поучающим тоном. — Улучшение жилищных условий необходимо производить по всем правилам, если уж вообще решил этим заниматься, а я задумал привести ваш дом в порядок.
— За исключением ванной и туалета, — поспешно вставил Павлов, — мы ведь договаривались.
Картье подтвердил, что именно так все и будет, и небрежно вытащил из кармана связку банкнот. Нам стало не по себе при виде такой кучи денег.
— Вы даже не заметите, что мы там вообще побывали, — пообещал Картье, а мимо нас в это время прошмыгнула еще парочка рабочих. Они тащили нечто показавшееся мне чем-то средним между компьютером и шкафчиком из раздевалки спортзала. Протянув палец, Слим коснулся его и присвистнул, словно матовая поверхность была раскалена докрасна.
— Да это же, — сказал он, — сервер, черт меня побери!
— А что такое сервер? — Уставясь на него, я ждала объяснений.
— Сервер — это связующее звено со Всемирной Паутиной. — Картье вернулся к подсчету, деньги перетекали из одной руки в другую так, словно он искал нечто затерявшееся среди купюр. — Мозги, которым подчинено все.
— А нельзя ли поставить его во дворе? — затаил дыхание Павлов. — Как насчет радиации? Может, это что-то вроде огромного мобильного телефона?
